И будильник так тикает в тишине, точно дом через десять минут взорвется.
0
vs
Отрывки мыслей.
Ночь. Безумная темнота, заполонившая все вокруг. Казалось, не существует ничего. Только я и лист. Я и старый искомканный лист. Тишина. В этом безумстве ночи ни единого звука. Она режет мне уши. Шорох карандаша, едва поспевающего вслед моей изможденной мысли, казался громче всего на этой земле, громче криков, вырывающихся откуда-то из недр, из самого царство Аида, где все овеяно пламенем. Рука дрогнула и остановилась на мгновение. Безмолвная тишина. И я. Явственно чувствовавший, как давит она на мой воспаленный мозг тяжким, непосильным грузом.
Что-то не так с этим миром. Что-то не так. Мысли мои спутаны в огромный пульсирующий ком.
Ночь поглощает меня. Я ухожу в царство забвения, в котором нет решительно ничего, кроме бесконечной, пожирающей пустоты. И не вижу снов. Лишь чернь, вводящая мое жалкое, бессмысленное существо всё глубже в царство безумия.
Нет ничего. Не существует абсолютно ничего. Я уверен в этом как никогда. Лишь… безумство. Всеобъемлющее, будоражащее сознание безумство. Мир сходит с ума. И я с ним.
Кажется, будто нет ни души незапятнанной, не помеченной чернью самого дьявола. Мгла. Страшная мгла вокруг. А что еще хуже – неизвестность. Люди, как бездомные собаки поджали свои хвосты. Они вот уже почти готовы грызть друг другу глотки, если это действо даст им столь вожделенную минуту общения со светом.
Мир рушится. Мир рушится, будто сотни тысяч домов подорвали в одну секунду, и обломки его падают мертвым грузом на уставшую мою душу.
Странные и страшные в своем безумстве мысли в моей голове не покидают меня. Не дают ни секунды покоя.
Отец наш отрекся от нас. Больше нет его. Нет. Ни во мне, ни в тебе, ни в целом мире нет. Как умудрились мы исчерпать всю любовь его? Как дошли мы до той черты, перейдя которую нет возврата?
Мысли… мысли… мысли… Бесконечный поток их уже ничего не вызывает во мне. Никаких чувств. Никаких эмоций. Ни-че-го. Даже слабого отголоска. И, пожалуй, это самое страшное, что могло произойти со мной и с каждым из нас.
Духовность, чистота, свет. Мы потеряли все. И, казалось бы, мир должны заполонить бесконечные слезы и стон. Но нет. Здесь нашли приют лишь бескрайня свинцовая тишина и… пустота. Пустота внутри каждого.
И нет спасенья. Очевидно, мы слишком торопились жить, сжигая все на своем пути.
Нет. Нам больше не возродиться. Мы перешли черту. Отныне удел наш – кара. Божья кара длинною в вечность.
Что-то не так с этим миром. Что-то не так. Мысли мои спутаны в огромный пульсирующий ком.
Ночь поглощает меня. Я ухожу в царство забвения, в котором нет решительно ничего, кроме бесконечной, пожирающей пустоты. И не вижу снов. Лишь чернь, вводящая мое жалкое, бессмысленное существо всё глубже в царство безумия.
Нет ничего. Не существует абсолютно ничего. Я уверен в этом как никогда. Лишь… безумство. Всеобъемлющее, будоражащее сознание безумство. Мир сходит с ума. И я с ним.
Кажется, будто нет ни души незапятнанной, не помеченной чернью самого дьявола. Мгла. Страшная мгла вокруг. А что еще хуже – неизвестность. Люди, как бездомные собаки поджали свои хвосты. Они вот уже почти готовы грызть друг другу глотки, если это действо даст им столь вожделенную минуту общения со светом.
Мир рушится. Мир рушится, будто сотни тысяч домов подорвали в одну секунду, и обломки его падают мертвым грузом на уставшую мою душу.
Странные и страшные в своем безумстве мысли в моей голове не покидают меня. Не дают ни секунды покоя.
Отец наш отрекся от нас. Больше нет его. Нет. Ни во мне, ни в тебе, ни в целом мире нет. Как умудрились мы исчерпать всю любовь его? Как дошли мы до той черты, перейдя которую нет возврата?
Мысли… мысли… мысли… Бесконечный поток их уже ничего не вызывает во мне. Никаких чувств. Никаких эмоций. Ни-че-го. Даже слабого отголоска. И, пожалуй, это самое страшное, что могло произойти со мной и с каждым из нас.
Духовность, чистота, свет. Мы потеряли все. И, казалось бы, мир должны заполонить бесконечные слезы и стон. Но нет. Здесь нашли приют лишь бескрайня свинцовая тишина и… пустота. Пустота внутри каждого.
И нет спасенья. Очевидно, мы слишком торопились жить, сжигая все на своем пути.
Нет. Нам больше не возродиться. Мы перешли черту. Отныне удел наш – кара. Божья кара длинною в вечность.